Мы вышли из кабинета хирурга, оглушенные новостью о том, что в своем регионе сможем выйти на бесплатную операцию лишь через 9 месяцев. В область еще не пришло финансирование. Пока поступят деньги, закупят импланты, распределят, наше время будет упущено. Поэтому хирург сам рекомендовал не ждать, а искать другие варианты.
Ну, если бесплатно не получается, значит нужны деньги. Мы ехали в машине домой, и я почувствовала, как внутри меня собирается энергия, протест, импульс, которые требуют действовать.
Операция стоила около 30 тыс. евро, таких денег у нас нет. Даже если что-то начать продавать у родственников, искать и договариваться, вряд ли это получится сделать быстро. А КТ височных костей, которое сделали сыну, показало, то осталось примерно 3 месяца, на то, чтобы успеть с операцией.
Просьба о помощи
Я приезжаю домой и сразу сажусь на компьютер. Пишу письмо генеральному директору компании, в которой работаю. Напомню, что в этот момент я нахожусь в декретном отпуске, дочь родится через 2 недели. На работе никто не знает, что у нас случилось. Сын заболел уже после того, как я ушла в отпуск по беременности и родам. А делиться с кем-то такими тяжелыми новостями у меня не было ни сил, ни потребности.
Но тут я поняла, что надо все рассказать и попросить помощи. К счастью, генеральный директор знал меня лично и не удалил мое письмо сразу в корзину, а прочитал его. Затем дал поручение медицинской страховой компании предоставить ему информацию. Действительно ли после менингита возможны такие последствия, что я описываю, сколько стоит операция и проч.
Получив все сведения, он лично принял решение организовать сбор денег для нашего сына. На внутреннем сайте компании разместили мое обращение. А один из журналов напечатал реквизиты моей карточки для сбора денег.
И это было начало. Я поверила, что выход есть. Мне на карточку от незнакомых людей стали приходить деньги. Параллельно шел сбор средств на работе. Мне даже звонили из другого города, где у компании есть филиал. Там люди хотели собрать деньги через свою церковь, прихожанами которой они являются. От этой помощи я отказалась, потому что знаю, церковь и так очень многим помогаем, а у нас очень большая сумма.
Все, кто меня знал на работе лично, были в шоке от новости про сына и боялись мне напрямую звонить, но некоторые писали письма поддержки или просто смс.
Мне было очень тяжело общаться с людьми, правда. Выстроилась внутри какая-то стена. Но я чувствовала эту поддержку, которая пошла к нам после того, как я все рассказала. И появилась надежда, а надежда – это самое главное.
Рождение дочери
Тут пришло время мне рожать. Точнее – приблизились сроки, а родов еще не было. Я поехала к врачу на осмотр в роддом. Он стал задавать вопросы: «Что у вас происходит дома, почему вы в таком состоянии?». Самой мне сложно судить, в каком была состоянии, я точно не плакала и не была опухшей.
Но даже врачу я не могла сказать, что именно происходит. Ответила лишь, что у меня дома сложная ситуация. Тогда он предложил госпитализировать жить меня в отделение патологии: «Полежи немного, отвлекись, тебе нужно выключиться из того, о чем ты постоянно думаешь. В таком состоянии не рожают». И я обрадовалась этому предложению, потому что у меня шел непреодолимый внутренне нарастающий стресс.
Сын уже был дома, после менингита он заново учился ходить, держась за стенку. За время болезни произошла большая потеря мышечной массы и Андрей очень ослаб. Видеть это было тяжело. Но еще сложнее и мучительнее было наблюдать, что он ничего не слышит. И с каждым днем у нас все меньше контактов с ним. И я не знаю, как это остановить.
Отгораживание от мира
Помню, читала какой-то форум, где мамы обсуждают проблемы воспитания, в частности непослушание. И в голове проносится мысль: «У кого-то дети не слушаются… у меня ребенок вообще ничего не слышит». И вот из-за этого я начала как-то внутренне отгораживаться от всех. Стала ощущать, что проблемы большинства людей и мои проблемы – это непересекающиеся линии.
Поэтому даже врачу, который принимал роды, я так и не смогла объяснить, почему я нахожусь в таком душевном состоянии. Максимум, что сумела ответить: «У меня старший ребенок очень сильно болеет», и все. Даже название болезни он из меня вытащить не смог, хотя очень старался разговорить, чтобы я как-то расслабилась.
Но когда я находилась в роддоме, мне сообщали с работы, что сбор денег продолжается, и чтобы я не унывала. И я не унывала и верила.
Несмотря на все эти обстоятельства, дочка родилась благополучно. В младенчестве она была самой тихой и спокойной из всех нашей детей. Такое ощущение, что дочь как будто знала, что произошло, и понимала, что даже если она будет много орать и требовать, ей все равно почти ничего не перепадет. Потому что все внимание и силы брошены сейчас на старшего брата.
Причем это были не только мои силы и мужа, но и свекрови – она приехала помочь на время моих родов. И силы моих родителей. Все они участвовали в этих поездках по врачам, обследованиях, сдаче огромного количества анализов. У нас была толстая тетрадка, куда постоянно записывали, что уже сделали и что нужно сделать. Какие обследования пройти, какие новые бланки для анализов получить от педиатра, и что еще предстоит сделать.
Предыдущие публикации по теме:
- Как я стала мамой глухого ребенка
- Мы были настолько безграмотны, что проморгали менингит
- Внутренние блоки родителей, которые помешали при болезни ребенка
- «Мы еще не видели, чтобы отец так ухаживал за ребенком» — сказали мне врачи
- Сын восстанавливатся после менингита, и мы даже расслабились, пока врач не сказала, что надо проверить слух
- Наш путь к кохлеарной имплантации ребенк
- Как мы прожили 5 стадий принятия неизбежного в связи с глухотой ребенка
- «Помолчите, дайте мне услышать ребенка!» — прикрикнул врач на медсестер
- Почему сыну не помогли слуховые аппараты, а потребовалась кохлеарная имплантация
- Способны ли слышащие родители воспитать глухого ребенка
- Попытки вернуть слух после менингита. Из-за ситуации с сыном я забыла, что беременна
